Кристина Кармалита: Чтение надо запретить законодательно

В Новосибирске существует небольшая группа профессионалов, которые не учат молодых людей писать стихи и драмы, а аккуратно и целенаправленно помогающие им этому самим научиться. Эти два новосибирских литератора не так давно создали товарищество сибирских драматургов «ДрамСиб» – неформальный проект, объединяющий авторов Сибирского федерального округа.  Организаторы товарищества — это Дмитрий Рябов и Кристина Кармалита. Кроме того они организовали в городе своеобразый филиал всероссийского Совета Молодых литераторов и его помощью уже многое в городе успели осуществить.

— Как я понимаю, Кристина, история появления Совета молодых литераторов уходит если не в глубину веков, то, почти что десятилетий?

— Не совсем. Совет молодых литераторов (СМЛ) был создан при Союзе писателей России в 2017 году по инициативе трех московских писателей – Андрея Тимофеева, Василия Попова и Сергея Бударина. Последние двое, кажется, отошли куда-то в сторону потом от оргпроцесса — эту историю я не очень хорошо знаю. В общем, Андрей Тимофеев возглавил и продолжает возглавлять всё это движение энтузиастов, в рамках которого по всей стране проводятся литературные мероприятия и открываются всё новые отделения Совета по всей России. В отделениях жизнь идёт по-разному — зависит от возможностей на местах. Но основная форма работы во всех городах одна — литературный семинар.

— А Новосибирск-то как к этому присоединился?

— Андрей предложил мне стать руководителем новосибирского отделения в 2018 году на совещании в Ярославле, и я согласилась, не подумав. А потом подумала и ужаснулась: опять какая-то организаторская деятельность, общественная нагрузка... Мне этого тогда и так более чем хватало. Но отказываться было уже поздно. Да и не люблю я такие мотания. Сказала — надо делать, так что пошла делать. Правда, не сразу. Только в мае 2019 года мы запустили работу творческой мастерской «Лифт» при новосибирском отделении СМЛ.

— То есть «Лифт» стал своего рода представителем Совета молодых литераторов в Новосибирске?

— Нет, это не представитель, «Лифт» — это часть новосибирского СМЛ. В рамках работы «Лифта» проходит литературный семинар, киноклуб, лекции, встречи с авторами, экскурсии по городу и так далее. Но вся работа новосибирского СМЛ к этому не сводится. Мы планируем поездки с авторами, издательство сборников, книг молодых литераторов, возможно, ещё какие-то проекты, выходящие за рамки встреч в «Лифте». Это такая программа максимум, а пока основная работа проходит в творческой мастерской, чего и так хватает более чем. Место встреч очевидно – помещение новосибирского отделения Союза писателей России. Комната там большая, удобная, вместительная. В «Лифте» проходят два типа встреч: условно говоря «закрытые» и «открытые». В рамках «закрытых» встреч и проходит вся основная деятельность — литературный семинар, лекции и так далее. Почему закрытые? Потому что только для авторов до 35 лет. Почему так? Потому что Совет МОЛОДЫХ литераторов. Хотя мы допускаем и авторов до сорока лет при определенных условиях. Например, прозаики и драматурги вполне могут начать писать поздно и это нормально. Второй тип мероприятий — открытые — у нас называется  «Люди в Лифте». В рамках них проходят встречи с писателями и вход свободный для всех.

— А юношеские курсы имени Зазубрина уже пошли прицепом к «Лифту»?

— Нет, всё было иначе. Вообще, литкурсы имени Зазбурина — отдельный проект. Я им занималась будучи сотрудником журнала «Сибирские огни» и одновременно руководителем новосибирского СМЛ. Связаны они только тем, что после того, как курсы закончились, я позвала некоторых ребят с курсов на занятия в «Лифте».

А вообще самую идею курсов Зазубрина предложил Диме Рябову новосибирский поэт, руководитель фольклорного центра Евгений Бабиков. Евгений предложил Диме, а Дима — Татьяне Синицыной — руководителю отдела литературных программ в Юношеской библиотеке. Так всё и завертелось. В результате вышел такой совместный проект Новосибирской областной юношеской библиотеки, журнала «Сибирские огни» и новосибирского Совета молодых литераторов. Эти курсы были проектом субсидированным — там оплачивалась работа преподавателей и лекторов, была организована поездка в творческий лагерь и издание сборников, а «Лифт» — это чисто общественная деятельность, которой мы занимаемся вдвоем с Димой Рябовым при деятельной поддержке Паши Куравского.

— Это вы молодцы. А когда деньги освоили, нужно было придумывать что-то новое.

— Нет, ничего нового, повторюсь — «Лифт» был создан ранее, но в нем не было юношеской группы и вообще постоянной молодежной группы. Мы приглашали молодых авторов на семинар, они приходили один раз и больше не появлялись. В этом смысле курсы Зазубрина очень помогли — за время курсов ребята сплотились, подружились, им не хотелось расставаться и они были рады продолжить встречи в «Лифте».

 — А в «Лифт» вы принимаете всех подряд, или выборочно?

— Как я уже говорила, у нас действует возрастное ограничение. В «лифтовый» семинар иногда приходят люди прямо «с улицы», которые узнают о нем через какие-то свои каналы в интернете или просто через знакомых. Попадаются люди постарше — слегка за тридцать лет, так что наша мастерская скорее не подростковая, а молодежная. Возрастной ценз у нас примерно от пятнадцати до тридцати пяти (плюс чуть постарше в порядке исключения). Хотя какое-то время к нам ходила девочка одиннадцати лет.

На курсы Зазубрина тоже случайно попали двое тринадцатилетних. Кстати, изначально этот проект задумывался Евгением Бабиковым в виде исключительно литературного лагеря. Мы должны были поехать летом на Обское море и мучить детей литературой.

— А вы посчитали, что сразу погружать детей в это с головой опасно и решили несколько месяцев их к этому готовить.

— Человек предполагает, а областная администрация располагает. Первоначально предполагался летний лагерь, а деньги выделили в октябре — с условием их освоения до конца года. Так что на ходу пришлось все перепридумывать и переделывать. Мы сочинили два этапа: городской и лагерный. Городской проходил в стенах Юношеской библиотеки. На нём удалось много чего порассказать ребятам с помощью приглашенных лекторов — Василия Ивановича Кузина, Натальи Олеговны Ласкиной, Юрия Васильевича Шатина и других. Главное, что всем понравилось, особенно детям.

Второй год зазубринские курсы прошли уже безо всякого лагеря, в условиях известных ограничений, но зато появились новые курсанты. Один из них, Миша Герасименко, кстати говоря, этим летом поступил в Литературный институт. Он тоже посещал «Лифт» после курсов, мы с ним сдружились.

— А «Лифт» у вас происходит раз в месяц?

— Мы собираемся еженедельно! Не раз в месяц, не раз в две недели, прошу заметить. По-моему, ни один из региональных Советов по всей России — кроме, разве что, Москвы и Питера — не подвержен такому безумию. Дети и предложили такой график, хотя сами-то, коварные, могут пропускать занятия по желанию, поскольку все страшно занятые: кто в институте учится, кто в школе экзамены сдает… В общем, состав слушателей постоянно меняется.

— Посещать стали реже, особенно иногородние?

— Численность занятия: от трех до двенадцати человек примерно. И для литературного семинара это, по-моему, нормально. К тому же, приезжают ведь и из области. Есть у нас такая способная девочка, Настя Черепанова, она приезжает вообще издалека.

— Из Черепанова, наверное?

— Нет, из Доволенского района. Она раньше жила в Чистоозерном, оттуда и приезжала год назад на курсы на одну встречу, а потом занималась только по Zoom. Но это действительно страшно представить: по шесть часов добираться… А в этом году она переехала из Чистоозерного в Довольное, и написала мне: «Кристина, я теперь живу близко от Новосибирска, всего пять часов езды!»

— Да это с ума можно сойти.

— Да, она садится на автобус где-то в полшестого утра, добирается сюда к двенадцати дня и на пятичасовом вечернем автобусе уезжает обратно. Ей всего 15 лет. Сильно хвалить ее не стану, на всякий случай. Но одно стихотворение мне очень нравится. Правда, она его доработала с учётом критики в «Лифте» и оно получилось немножко «рябовское».

— Имеется в виду поэт Дмитрий Рябов?

— Ну да. Но изначально всё было заложено ею в самом стихотворении, просто требовалась небольшая правка. Да и вообще у неё  изначально уже была такая психофизика, что ли. И чувство юмора использует в стихах: у нее вечно там какие-то веселые лешие и кикиморы, гномы…

— А почему вас на курсах было такое ограничение — от 14 до 18 лет?

— Потому что это, так называемый, сенситивный период развития.

— Когда дети лучше всего в себя впитывают?

— Ну да, очень восприимчивы. Да и зачастую в этом возрасте творческие способности уже вполне себе проявляются. В этот период не то что «нужно закладывать основы» — информация просто легче усваивается. Нашей задачей было просто сориентировать подростков  в художественном пространстве и «дать волшебный пендель». Вот у меня в детстве не было таких людей и такого места, где бы всё это происходило, а теперь я никак не могу наверстать упущенное. Очень грустно.

— А вдруг вы сами заблуждаетесь и детям вбиваете в голову ложные мысли о жизни, любви и лютой ненависти?

— А мы ничего им не вбиваем. У нас диалог, а не монолог. Хотя нет, вбиваем, но только одну тему: читайте! Хотя вбивание мало работает. Надо запретить чтение законодательно, тогда будут результаты. Ещё одна беда в том, что ребята не знают, где получить качественную информацию при нашем информационном изобилии. Вообще же мы стараемся давать детям что-то вне школьной программы. Предлагаем самим готовить сообщения о неизвестных им авторах — лучше всего запоминаешь сам, когда рассказываешь другому…

— По законам педагогики.

— Вот только сами они не очень хотят что-то готовить. Лучшая форма для них — это прийти и послушать.

— А вы боретесь с юношескими унылыми и заумными стихами?

— Если будешь с чем-то бороться — оно станет мегапопулярным, ты же знаешь этот чудесный закон. Так что — зачем? Мы просто обсуждаем плюсы и минусы. И эти обсуждения могут длиться (со всякими отступлениями от темы), страшно сказать, по четыре-пять часов.

— А вот скажи мне, Кристина, что ты думаешь о высказываниях Дмитрия Быкова (который много работает с детьми): оправдан ли его оптимизм в том, что уже подрастает особо умное поколение детей, которые однажды, так сказать, спасут Россию?

— Не знаю, что там Дмитрий Львович имеет в виду под спасением России, но, учитывая его политические взгляды, сомневаюсь, что буду солидарна с ним в этом вопросе. А по поводу того, что молодежь умная — да умная, конечно. Умная, глупая, безалаберная, ответственная — всякая. Как и в то время, когда мы или наши родители были молодежью. Со времен Сократа обсуждают, что молодежь только хуже и хуже, ха-ха.

— Ладно, скажи, как ты относишься к Теории поколений, где я прохожу как «бумер», а ты как «миллениал»? А теперь уже прорастает поколение Альфа (поколение А). Это совсем другие люди, и что с ними делать, совершенно непонятно. Выходит, что все меняется?

— И всё течёт. Но, как показывает история, течёт по кругу.

Петр ГАРМОНЕИСТОВ, «Новая Сибирь»

Фото Кристины КАРМАЛИТЫ

Ранее в «Новой Сибири»:

Поэты учатся писать